суббота, 1 ноября 2014 г.

Песни туалетного уборщика. Альбом авторских песен.


Житейская


На швабру тряпку нанижу 

И свой продолжу путь.

Мой путь подобен кораблю,

И волны бьются в грудь.

В житейском море что доска,

Что лодка, что баркас -

Стремятся все избегнуть дна,

А я на дне сейчас.

Как получилось так со мной,
Что я пошел ко дну?
Но я, конечно, не герой,
И даже не гуру.
Предупреждал меня Господь, 
Что это не пустяк,
И будет очень тяжек путь,
Но я не знал, что так.
И вот теперь гребу по дну
Веслом да по камням,
Надеялся - не утону,
У Бога - иной план.
Мне говорят: давай, вылазь,
Иначе дело швах.
А я молчу, как водолаз -
Три тонны на плечах!
Давлением стянуло грудь
Дышать мне тяжело.
Я шваброй пробиваю путь,
Она - мое весло.
Как знамя, тряпку намотал
Мой барабан - ведро. 
Уже нет силы, я устал,
И судоргой свело.
Учусь давление нести 
Во много атмосфер.
В сетях правительственной лжи,
С мечтой об СССР.
Я продвигаюсь где-то в год
На миллиметр вперед.
Я обживаю это дно,
Как нору свою - крот.
При этом знаю, что еще
Здесь есть второе дно.
Бомжи на лавочках, а что? -
Живут и ничего!
Свободный мир - желанный рай
Меня манил давно:
Свобода - хочешь умирай,
А хочешь - чисть гавно!
Я проклинаю жизнь свою
Бывает иной раз,
Но до сих пор еще живу,
Хранит, наверно, Спас.
Я книгу жалобы пишу
Уже который год.
Стихи и песни бормочу 
И это есть мой плод.
И тему эту я, кажись,
Обрисовать вам смог.
Но удалась ли моя жизнь?
Об этом знает Бог.


                                               Главный герой





Мало ль у меня различных бед,
Так прибавился и туалет.
Я не по нужде в него хожу,
На работу я в него спешу.

Утром всяк нормальный человек
По нужде лишь ходит в туалет.
По нужде лишь возится с говном,
И выходит быстренько потом.

Ну а я лишь только захожу
Целый день там кланяюсь говну.
Словно  даму сердца, как гусар,
Чуть ли не целую писуар.

Кто спешит в цветочный магазин,
Аромат вдыхать там георгин.
Ну а я вдыхаю не спеша
Ароматы свежего говна.

Кто-то сочиняет менуэт,
Пишет траектории ракет.
Кто снимает в студии кино,
Ну а я пишу лишь про говно. 

Главный мой герой во мне живет,
От него вздувается живот.
Посвящаю оды я ему,
Нашему любимому говну.

Главный мой герой, что из меня,
Я тебя прославляю на века!
Ведь пока что людям есть, что есть,
Сидя, но тебе окажут честь!

                                 

                       Олим Костя Морячок


                                                          
Говно бывает очень старым,
Говно бывает молодым.
И Константин берет гитару,
И тихий голос тоже с ним.
Он вам споет про море сине,
И про еврейские глаза,
Еще споет вам про олимов,
Ну и про качество говна.

Я вам не скажу за весь Израиль,
Хоть Израиль очень не велик,
Не хотел я ехать, Соня знает,
Только моя Соня сразу в крик.

Имел хорошую работу,
В шаланде плавал моряком
Тогда я не был идиотом,
Но дело знаете ли в том.
Еще фашист не занял Киев,
В Одессе не поднялся хай,
Мне Соня, всю печенку выев,
Уже запела про Израиль:

Там небо очень голубое,
Там нет сторонников разбоя,
А дураку не нужен нож, 
Ему с три короба наврешь,
И делай с ним, что хошь.

И вот теперь я - твой, Израиль,
Как шабес-гой я здесь живу.
Я про говно уж много знаю,
Сортиры чищу и пою:
Говно бывает очень старым,
Говно бывает молодым,
Говно бывает с легким паром,
Кошерным, жидким и цветным.

Я вам не скажу за весь Израиль,
Хоть Израиль очень не велик,
Не хотел я ехать, Соня знает,
Только моя Соня сразу в крик.

Люблю по-прежнему Одессу,
Но про Израиль знаю я,
Что в мире нет иного места,
Где столько было бы говна.

Здесь небо очень голубое,
Здесь нет сторонников разбоя.
И нож не нужен здесь никак.
И кто здесь умный, кто - дурак.


                             Стыдливый закон


Я получил прекрасную специальность.
Я научился драить туалет:
Теперь уж без работы не останусь -
Меня возьмут, ведь выхода им нет.
Нужду во мне доказывать здесь лишне -
Мой труд все говорит сам за себя -
Не могут люди обойтись без пищи,
А значит, и не могут без говна.
Я нужен им как пища и одежда,
Как солнце, и как воздух, и как сон.
Я нужен им не меньше, чем надежда,
И чем миллионеру - миллион.
Вы без меня беспомощны, как дети -
Пеленки что не могут поменять.
Я, может быть, 
важнее всех на свете -
Примерно так же, как отец и мать.
Вам, люди, просто стыдно в том признаться,
Что за собой не моете клозет -
Ну не к лицу вам всем говна бояться 
И делать из того большой секрет.
Вы все хотите выглядеть прилично -
Красивыми явить себя на свет 
Но я то знаю все ваши привычки,
Вашу культуру, и ваш этикет.
Я ваш вседневный исповедник, братцы.
О вас я знаю то, что ни к лицу,
Боитесь в чем самим себе признаться,
Стыдливо тайну скрыв от всех свою.
Что человек, конечно же не ангел.
И производит много он дерьма.
Его жизнедеяльности останки
Воняют сильно явно неспроста. 
Вам запах роз, конечно же, милее.
Вы, руки простирая к вышине,
Не смотрите на то, что поскромнее,
И что творите в тайне на земле.
Вы лицемерно изгибая спинки,
В погоне за успехом и мечтой,
Рисуете красивые картинки,
Лишь в туалете став самим собой.
Вы любите еще, чтоб вас хвалили
И правду ненавидете всегда.
О, если б вы при этом так же жили,
Как сколько производите дерьма!
Но есть закон причинности в народе,
Он дан наверняка, нам неспроста:
Чем вы сытней среди людей живете,
Тем больше производите говна!                                                         

                                                  Роба



На работе дали робу.
Буду, видно, в ней до гроба.
Мне пришлась та роба точно в тютельку.
И за это слава Богу,
Что работа есть и роба,
Мне она, как женской ножке - туфелька.


Как надел я эту робу,
Сразу стал другим немного,
Стал я что-ли более внимательным.
И за это слава Богу,
Что одел я эту робу,
Став при этом больше обязательным.

Променяв пиджак на робу,
Свой диплом засунув в попу,
Я свои расширил представления.
И обрел бесценный опыт,
Усмирив ненужный ропот,
Навыки обрел я и умения.
А в карманы этой робы,
Словно кит в свои утробы,
Напихал я много разной всячины
И бумажки, и пакеты,
И ключи, и сигареты,
Одним словом, стал я состоятельным.
Слава Богу за ту робу!
За рабочую дорогу,
Получил почет и уважение.
Мне - прекрасная наука,
Благодарны мне до пука
Все, кто посещает заведение.

                                       Закон нахальства


                                                        
           Кто убирает туалеты,
              Иначе смотрит на людей.
              Не разделяет их по цвету,
              По форме носа и ушей.
              Его критерий понадежней,
              Он точно знает, что к чему.
              И не встречает по одежке, 
              Не провожает по уму.
              Он сразу видит, кто приятный,
              Кто за собою проследил.
              И щеточкою аккуратно
              Почистил все и воду слил.
              Не бросит на пол кто бумажки,
              Корзина, знает, для чего. 
              Кто не оставит и какашки,
              Не говоря уж про говно.
              Кто не забрызгает водою
              Ни стены и ни зеркала,
              Кто в туалет пришел с нуждою,
              И вышел кто, благодаря.
              Кто труд уборщика уважит,
              Как будто сам он чистил век,
              Кто слова гадкого не скажет,
              Тот - настоящий человек!
              А если кто зайдя в кабину,
              Вокруг не видя ничего,
              Как бегемот, наложит мимо,
              Ни в унитаз, а на него,
              И обоссав в добавок стены,
              Не уважая сам себя,
              Себя покажет непременно,
              Что он - не человек, свинья.
              И напоследок напроказит,
              И сплюнет в мойку бутерброд,
              Который он на унитазе
              Не дожевал, набивши рот.
              Кто сразу в крик, руками машет,
              Зайдя во второй раз подряд,
              Увидев на полу бумажку,
              Что в том уборщик виноват.
              И сразу жалоба начальству.
              Уборщик схватит пиздюлей.
              В Израиле закон нахальства
              Работает всего верней.

                                                   Ода говну
           
Оно так быстро прилипает,
И засыхает в раз оно,
Так его долго отскребаешь,
Наше любимое говно.
Оно такой имеет запах,
Оно имеет такой цвет
Что пред ним снимаю шляпу,
И воспеваю как поэт.
Блондинка вышла из кабинки,
И губы красит не спеша,
Наводит на лице картинку,
Оставив полкила говна.
И я его за ней счищаю,
И серенады пою вслед,
Говно отлично вдохновляет,
Когда в уборщиках - поэт.
Моя работа очень крута,
Не каждого еще возьмут.
Берут лишь после института,
Аспирантура тоже тут.
Меня родное государство
Отправило на важный фронт.
И тут таких, как я, полцарства,
Смотрящих только за говном.
Ради говна подняли флаги
Ради говна сыграли гимн.
И сам товарищ Нетаньягу
Ради говна привез олим.
Ради говна сидит наш Кнессет,
Ради говна их тяжкий труд.
И коль иных нет интересов,
То всю страну свою просрут.




                                                         Офисный планктон




Вы сразу, может, не поймете:

В рабочий день тут тишь и сон,

Здесь пребывает на работе

Обычный офисный планктон.

Поспит, потом чаи гоняет -

Проходит время не спеша,

Хотя при этом получает

В два раза более, чем я.
Затем подолгу в туалете
Сидит, ведь дел у него нет.
Мечтает, видно, об обеде,
Готовит место для котлет.
Но если унитаз нечистый -
Святой процесс заторможен.
И жалоба, как пуля, быстро
Летит наверх - планктон взбешен.
А жалоб ядоистеченье 
Летит быстрее новостей 
И кто козлом тут отпущения? -
Кто получает ****юлей?
Начальник мой хороший малый,
Но нет ему иных забот,
Планктону подыграть в забавах:
Любой каприз, но за ваш счет.
И я молчу, как пень колодный,
И отгребаю ****юля,
Под вечер я уже холодный,
А завтра снова до темна.
Планктон бы выгнать без урона,
Но у него козырный туз.
Ведь за него же все законы, 
А также мощный профсоюз.
Планктон же доит государство,
И на него вся алия
Ишачит, хоть планктона царство
Не стоит тухлого яйца.
Я знаю, не помогут стоны,
Планктон прожорливый, как глист.
Планктон живуч -
говно не тонет,
Я говорю, как специалист.



                                                           Начальник


                                                                         

У меня талантливый начальник.
Он все соки выпьет из тебя.
В наших туалетах каждый сральник 
Так блестит, как яйца у кота.
Он найдет подход к любому кадру,
Если есть вообще такой подход.
Если не найдет, то буду гадом,
Он уволит быстро, в один счет.
У него большой инструментарий:
Кому надо - сказку заведет,
Разве что, еще не даст по харе,
Зато нахуй запросто пошлет.
Кому - страх, кому-то  и внушенье,
Кнут и пряник наготове есть.
Для начальства ясно - уважение
Главному - особенная честь.
Если надо - вдохновит примером,
И научит, дав вам мастер - класс.
А потом внимательно проверит,
У него на каждом месте глаз.
Он следит за вами очень строго -
Место ищет слабое у вас.
Его хватка словно у бульдога.
Его цель - поднять рабочий класс,
Чтоб обогатить капиталиста,
Чтобы дать ему навар бабла,
Чтобы заработать на нас быстро,
Не забыв, конечно, про себя.
Его место - на доске почета.
Его суть - показывать  пример
Как быть честным на своей работе.
Так, нас воспитал СССР.

                           Экзистенция говна



Какое гадкое говно
Что на пути лежит давно.
И не могу я по пути
Говно то мимо обойти.
Пытался я и так и сяк,
Но обминуть не смог никак.
Такое гадкое говно,
Но прилипает хорошо.
Такое сладкое вино,
Что не похоже на говно,
Для наслаждения как раз,
Но и его ждет унитаз.
Такое сладкое вино,
Но жаль закончилось оно,
Так все закончится у нас,
И все сольется в унитаз.
Что наша жизнь? Она - вино
Что превращается в говно.
Но есть ли в том наша вина,
Что много в ней всегда говна?



                                     Теология говна




Птичка села на бревно
Принялась клевать зерно,
Ну а я присел себе на лавочку.
Ее дело есть зерно,
А мое - смывать говно,
Получая Слово для затравочки.
Видим: каждому - свое.
Ей - зерно, а мне - говно
Есть закон вселенской справедливости.
Только дело в том еще,
Что сам выбрал я говно,
По своей и дурости, и вшивости.
Дело было в общем так:
Сотворил Бог свет и мрак
Словом, что дышало доброй силою.
А затем пришел мудак,
В виде змея или как,
И перевернул он все навыворот.
Он сказал мне прямо в бок,
Что, конечно, знает Бог,
Что решаешь ты самостоятельно.
Если вкусишь ты говна,
То познаешь сам себя
И поймешь, какой ты замечательный.
А говно то - не говно,
А познания зерно,
А познаю, буду в шоколаде я.
А на Западе, не тут,
Молоко и мед текут
И вообще там правит демократия.
Уважают там права,
Лучше лечат доктора,
И вообще есть там цивилизация.
Ну а что имеешь здесь?
Нищету, забыв про честь,
И плохая здесь канализация.
Там живет свободный люд,
Управляет там народ,
Кто чем хочет, тем и занимается.
Кто-то хочет быть вором,
Кто-то - геем, кто - лжецом,
По закону это разрешается.
И поехал я туда,
И наелся я говна,
А теперь сижу я здесь на лавочке.
Птичке очень хорошо,
Натуральное зерно
Ест она, а мне уже до лампочки.
А зерно и есть зерно,
А говно и есть говно,
Как не называй его по доброму.
Понял, выбрал я говно,
Только истины зерно
Сделают всех нас вовек свободными.

Секрет (Как стать миллионером)


Вам один секрет открою,
Вы послушайте скорей.
Знаете ли чем от гоя
Отличается еврей?


Ларчик просто открывался 
Без отмычек и ключей.
На работу собирался
Один праведный еврей.

Он себе почистил зубы,
На костюмчик - марафет.
И жену поцемал в губы,
Пропустил лишь туалет.

Сэкономил он на этом
Разве только номинал -
Воду он не слил в клозете,
И бумагу поприжал.

На работу от испуга
Он летит как паровоз.
Прибежал, но гадом буду,
Он немного не донес.

Обосрал он пол уборной.
В этом тоже есть резон-
Сэкономил так на хлорке,
Мыло сэкономил он.

Каждый день он это делал,
Год за годом целый век-
И не бедствуют евреи.
И глядишь, он - человек!

Так явился миру Ротшильд.
Так Рокфеллером смог стать 
Наш еврей. Жаль, по субботам
Все же дома нужно срать.


Исцеление говном




Говно, конечно, не варенье,
Не панацея от всех бед.
Но, если приложить уменье,
То и в говне увидишь свет.
Когда полезное и в грязи
Найти сумеешь и постичь,
То больше ни одной заразе
Тебя уже не победить.
Говно есть горькое лекарство,
Что отпускают на развес.
Мытарства есть дорога к Царству,
Уж если ты в говно залез.
Говно способствует смирению,
Когда признаешь, что оно
Тебе дано для очищения,
И ты такой же, как говно.
Ты заслужил такую участь, 
Признай, что так оно и есть.
Прими свою работу сучью,
Как привилегию и честь.
Прими надежд всех сокрушенье,
Свои разбитые мечты
И воздавай благодарение
За свои прожитые дни.
Поймешь, что был к тебе Всевышний
И благ, и добр, и милосерд,
Хотя бывал ты непослушный,
Упрям, гневлив, ленив и серд.
Тогда поймешь и ты, убогий,
Как много Он тебе прощал.
И все, что ты имел от Бога,
Не за заслуги получал.
И не спеши из грязи в князи,
А лишь порадуйся о том,
Что ты, упавши больно наземь,
Сам не становишься говном.
Пойми, страданье очищает,
Что исцеляет и говно,
Хотя, конечно же воняет,
Ведь не варение оно.


                                                   
                                                 Философия говна



Когда говно наверх всплывает, -
Уже я видел много раз,
Поэтому я точно знаю,
Что засорился унитаз.
Когда говно наверх всплывает,
То это значит лишь одно,
Что все в говне том утопает,
Что главное теперь - говно.
Говно расхлюпалось по полу,
Оно уже на зеркалах.
И кто-то, видно, по приколу,
Им расписался на дверях.
Говно на стенах туалета,
Говно в глазах, говно - в уме.
Нет адекватного ответа,
Когда уже душа в говне.
Когда говно наверх всплывает,
То всех запачкает оно,
Говно ведь быстро прибывает,
Распространяется говно.
Когда говна уж по колено,
То не испачкаться нельзя
Жизнедеяльности система
Уже говном поражена.
Оно теперь уже повсюду -
Проехать по суху нельзя,
В говне машины, кони, люди,
В говне все мы, в говне - страна.
В говне больницы, школы, дети
В говне родители в семье,
И даже в университете
Сам ректор по уши в говне.
В говне правительство и судьи,
В говне милиция, закон.
И все, что было есть и будет,
Уж, кажется, было говном.
В говне прошло у нас все детство,
Говном измазана судьба,
Говно оставим мы в наследство,
И даже песни из говна.
Когда говна всеистеченье,
То нужно было бы хоть раз,
Не плыть говном всем по теченью,
А взять прочистить унитаз.


                                                           Ориентиры

                                                                      

                                                                                
Как животное начало
Обуздать в себе вовек,
Если каждый день сначала -
Секс, питанье, туалет?

Если долго ты не кушал,
Не имел ты  секса год,
И запор твой цикл нарушил,
То, не дай Бог, разорвет.

Что придумать бы такого,
Чтобы взять быка за рог?
Но пути здесь нет иного -
Творчество, работа, Бог.

Так животная основа
С притяженьем высоты,
Когда клином входит Слово
Создает нам всем кресты.

Но душе не разорваться
Между небом и землей,
Постепенно подниматься -
Наш удел таков земной.

Спотыкаться, падать больно,
Крест неся, опять вставать.
Приправляться Божьей солью,
По возможности летать.

И в терпении послушно
Ждать, когда придет твой срок.
Помня лишь всегда , что нужно -
Творчество, работа, Бог.
                                    О пользе наказания

Принимая поношенье,
Я убил в себе сомненье,
Я убил в себе, что было лишнего
Я убил в себе желанье,
Кажется, убил восстанье
И еще какого-нибудь лешего.
Принимая поношенье,
Я развил в себе смиренье
Я развил в себе непререкание
Я убил в себе томленье,
Неуверенность, стесненье
И познал я пользу наказания.
Ничего не говорите,
Если вы еще не биты,
Если нет у вас еще терпения.
Если вы еще живете
На одной веселья ноте,
И хотите только наслаждения.
Принимая поношенье,
Воздавай благодаренье
Принимай свою судьбу без ропота,
Потому что наказанье
Нас ведет к самопознанью,
И приходит только в виде опыта.
Принимая поношенье,
Написал стихотворенье
Как я шел к такому положению.
Обстоятельств всех стеченье
Понял я как провиденье
И принял их все без сожаления.


                                 Благородная миссия




Он делает огромную работу -
Он драит регулярно туалет.
Он, правда, отдыхает по субботам,
Но в воскресенье выжатый на нет.
Он лучше не нашел здесь примененья,
В стране, где постоянно все едят,
Он осознал огромное значенье
Того, что вырабатывает зад.
Сакральный смысл он понял бутерброда,
И питы пережевыванья труд,
И чаянья еврейского народа
Открылись, словно Тора и Талмуд.
Он понял, почему так любят хумус,
Полдня проводят в уличном бистро,
По ресторанам сутками тусуясь,
Желудки набивают тяжело.
Ему открылось, точно как пророку,
Зачем народ, как из последних жил,
За Моисеем следом и за Богом,
Спасаясь, из Египта выходил.
Он понял, что Израиль - первый в мире
Не только по количеству ума,
Но - времени, проведенном в сортире,
А также, по количеству говна.
Он перестал винить людей, ругая
За то, что обсирают унитаз,
Когда узнал - у них судьба такая:
Исполнить данный Богом им наказ -
Такой наказ - с Галута возвращаться,
И поскорее населять Эрец,
Плодиться, что по русски - размножаться,
Тучнеть, как стадо доброе овец.
И потому безропотно он пашет,
Как гой и подтирает им зады,
Он для того и выписан из Раши,
Чтоб заповедь исполнили они.
                       
                        Поэты убирают туалеты     



Обычай есть такой или примета
Не столь уж важно, может, просто факт:
Поэты убирают туалеты
В Израиле, отстукивая  такт.
С каких времен дошел сей стиль жестокий?
Сказать мне сложно, знают знатоки.
Быть может, с танахических пророков,
А может и с последней алии?
Они ломают перья не за денег,
Не ради славы пачкают листы.
Они, срывая парус, ищут берег
В житейском море вечной мерзлоты.
Лишили их в земле обетованной
Всего, что согревает на земле:
Ни дома, ни профессии желанной,
Ни книг, ни даже Родины уже.
Они на все ничтоже променяли 
Поющей строчки выстрел роковой.
Они имели все, но потеряли,
Они богаты только высотой.
Они идут устало, но мятежно. 
И падают, срываясь с высоты
И только чистый голос музы нежной
Им навевает сладкие мечты.
И не сказать, что много тех поэтов,
Но качества стоит на них лишь знак -
Коль кто не убирает туалеты,
Тот не поэт, а пишет просто так. 




                                    Идеал

                                                                 

Когда спокоен духом, как удав,
То не страшны любые злоключенья.
И даже шторм, как легкое волненье,
Минует, даже не поколебав.
Когда спокоен духом, как удав,
То не нужны тебе любые стены.
Они падут как стены Карфагена,
А ты стоишь, как раньше и стоял.
Когда спокоен духом, как удав,
То все минет тебя, как наважденье,
Пройдешь сквозь все, как свет через затменье,
И даже смертью смерть свою поправ.
И как, ты спросишь, этого достичь?
Насколько это в нашей жизни трудно?
А ты учился вместе с Богом жить,
Не ежедневно, а ежесекундно?
С Ним вместе беды преодолевать?
И веру сохранять среди сомнений?
Себя ты научился побеждать,
Смирять своих амбиций вожделенья?
Ты научился верным быть Ему,
Когда земля уходит под ногами?
Комфорт привычный телу и уму
Терял ты, оставаясь духом в Храме?
Ты поклонялся Богу средь забот?
Среди лишений, нищеты, гонений?
Когда вся жизнь совсем не так идет
Среди неисчислимых поражений?
И вот когда, лишенный благ и прав,
Познав, что все - лишь суета и тленье
И приняв чаши множества отрав,
Ты обретешь спокойствие в бореньях.
И вот когда, познав всему цену,
Ты все отдашь в Его благие руки,
Когда за радость верным быть Ему,
Ты примешь все страдания и муки.
Придет к тебе спасительный покой
И твердость духа, как брони защита.
И об нее, как волн слепой прибой,
Все разобьется, как от скал гранита.




Поэт и туалет


Туалеты, наши туалеты,

Любят почему-то вас поэты.

Почему - я точно сам не знаю,

Может, жизнь у нас одних такая.

Из говна вам вылепить конфету -
Есть заданье чести для поэта,
Из такого, знаете ли, сора
Стих растет, как куча под забором.
Эта тема очень интересна,
И в ней месту всякому есть место,
А в говне, точнее, в экскрементах
Разные найдем мы элементы.
Как у Менделеева, там все есть,
У говна поэт пробудит совесть!
Иногда в говне найдет бриллианты,
Весом в соответствии с талантом.
И лишь при обилии поноса
Перейдет поэт писать на прозу.
Только лишь поэт, как Бог, способен
Из говна создать себе подобье!
Туалеты наши, туалеты.
Из говна мы делаем конфеты.
Согласитесь, это лучше все же,
Чем в говно все превращать ничтоже.



                                        Творец говна и поцелуев


О солнышке, о птичках и о вздохах,
О томных поцелуях при луне
Споет вам первый встречный замудоха,
Попробуйте спеть песню о говне.
Попробуйте-ка написать поэму
Не каждый день, хотя бы один раз
Лишь на одну единственную тему -
Как много в жизни значит унитаз.
О звучной, низкой и утробной ноте,
Что издает наш сранный инструмент.
Быть может, вы скорее обосретесь,
Чем создадите истинный шедевр.
Пропойте вы о барабанном пуке,
Аккордами в спускаемой воде
Прославьте эту сладостную муку
И радость облегченья в животе.
Вы насладитесь красотой процесса
И поднимите судорожный взгляд,
Лишенный даже просто интереса,
Проникнув им во смыслы, а не в зад.
Поймите, все прекрасно в человеке,
И даже кучка вашего говна
Расскажет, что нет повести на свете
Что б исчерпала бы его до дна.
А потому, давайте не лукавить
И ханжески не отводить глаза.
Не лучше ли нам вместе всем прославить
Творца и поцелуев и говна!



3 комментария:

  1. Что с Вами случилось ,поэт?
    Вы раньше несли людям свет...
    Что здесь воспеваете Вы?
    Мне грустно Вас слушать, увы(((

    ОтветитьУдалить
  2. Кто тьмы в сем мире не отведал,
    И свет не может оценить.
    Коль с аппетитом ты обедал,
    То и говно изволь любить.

    ОтветитьУдалить
  3. Кто нос воротит от говна,
    Тот нюхать розы не достоин,
    Нам льстят приятные слова,
    Но лечат горькие настойки.

    ОтветитьУдалить