Шиворот-навыворот. Альбом авторских песен

Ограбленный

Опять в сутках часов не хватает
Для здорового крепкого сна,
А ведь где-то там чайки летают, 
За волной набегает волна.
Где-то за морем солнце садится, 
Где-то в это же время встает, 
Многоцветный, такой многолицый  
Мир танцует, торгует, живёт, 
Достигает и что-то решает, 
И играет телами любовь, 
От объятий устав, засыпает, 
А потом просыпается вновь.  
Изнывает от любопытства, 
Страстно рвется к победе из жил,
Жаждет выпятиться и отличиться, 
Стать богаче,  успешней, чем был. 
Ловко пришлые деньги считает, 
И транжирит их, щедро соря,  
Зарабатывает и прожигает, 
И хмелеет от чарки вина.
Ищет, тратит, теряет, находит,
Соблазняет и сводит с ума,
Что-то в мире всегда происходит,
Отчего так полна голова.
Сочиняет,  рисует, спасает, 
Учит, учится, жаждет познать, 
А мне в сутках часов не хватает,
Чтобы жить, а не носом клевать.

Нищий

Мне нужно много сна и много пищи, 
Иначе застывает во мне кровь,
По венам бродит, как в проулках нищий, 
Ища в помойках Божию любовь.

В жару, бывает, просто замерзает, 
Зимой в подъездах спит у батарей,  
Тащась на полусогнутых трамваем
По заржавевшим рельсам своих дней.

Но освещается небесным светом,
Когда отринусь в мыслях от проблем,
За счастье вняв лохмотья жизни этой, 
Как будто я богат и встал с колен.

И что тогда реальность - непонятно:
То ль дней похожих злая  колея, 
То ль яркие,  словно от солнца пятна,
Что согревают иногда меня?

Недоступность

Ты, далекая звезда, 
Бесконечно расстоянье
Разделяет нас и знанье
Не дается нам пока.
Лишь до первого столба
Видим мы, и то в сомненьи, 
Пребывая в Царстве тени
Вплоть до смертного конца. 
Ну а ты должна всегда
Нам светить далеким светом,     
Пока крутится планета
На оси календаря.      
Ты, далекая звезда,         
Ни на йоту не приблизясь, 
С недоступности не снизясь, 
Светишь нам,  с небес маня.
И кто, голову подняв, 
Через бездну лет увидит,
Как ты в неприступном виде  
Нам сияешь, знак подав,
Кто захочет взять тебя          
В бесконечном приближеньи,
Ты всё дальше от сближенья,
Недоступность сохраня.
Не известно мне,  идти
Буду долго ль не напрасно?    
Ты поддерживаешь страстность,
А достичь - конец пути.

Нерадивый ученик

Бог звезды сотворил плевком, 
Волчком Он закрутил планеты, 
Туманностей Он волокном
Их обкурил,  как сигаретой.    
Потом создал моря и твердь,
Окаменелости и чащи -
И завертеласть круговерть
Ночей и дней всех,  но не чаще.
Как дачник,  рассадил леса
Распределив их как по грядкам, 
И птиц веселых голоса,
Как ноты расписал в тетрадке.
Создал ерархию зверей, 
Присвоив каждому их званье, 
И как вселенский иерей,
Часть приготовил на закланье.
Ну а потом венцом всему, 
Чтоб перекинуться с кем словом,
Он по подобью Своему, 
Создал такого же другого.
Осталось малость - чтоб тот вник
И внял божественным порядкам, 
Но здесь произошла накладка -
От рук отбился ученик.

Сытость

Возможности, что новый день
Тебе незримо приготовил, 
Ты исчерпать не смог, лишь тень
Ты был желанного героя.

Что помешало? Почему
Не смог войти ты в многи двери? 
Каким препятствиям уму
Ты поклонился в суеверьи?

Ты стал как памятник себе, 
Своему мнимому величью, 
Хотел ты многого в судьбе, 
Но гордым был до неприличья.

Ты не смирился, как ручей, 
Что огибает все заставы, 
Оковы всех твоих цепей -
Твои губительные нравы.

Ты далеко был не как свет, 
Что проникает во все щели, 
Одно название - поэт, 
Гордец, ленивец же на деле.

И ты себя не истязал,
Трудом души изнемождаясь, 
Жалел себя и уставал
От этого, бесцельно маясь.

И мимо проходил двери, 
Что была для тебя открыта -
Вот благодать Моя - бери, 
Но ты не можешь: слишком сытый.

Подмена

Люди любят совсем не мозгами,
Их любовь невозможно понять,
Они так прирастают сердцами,
Что потом тяжело отрывать.

Потому неизбежны уходы,
Кто-то вновь остается один, 
Пустота непонятной свободы,
Дырка в сердце - прими анальгин.

Люди так привязаться готовы,
Что невольно возникнет вопрос -
То не бегство ли снова и снова 
От себя и от Бога всерьёз?

Они так неспособны поверить,
Что разлука во благо для них -
Им закрыли взаимности двери,
Чтобы голод по ком-то утих.

В этом страшная сила привычки,
Но я правду скажу,  не тая -
Той любовью, подобной затычке,
Люди любят по сути себя.

Плоть и Дух

На тихий зов к поэзии приникший, 
Я слово подберу,  как изумруд
К её колье, к вниманию отвыкший 
Красавиц,  дефилирующих тут.
Никто из краль и кинуть взгляд не хочет
На твою жизнь, как милостыню пусть,
Тут правит бал с утра до поздней ночи
Над всеми торжествующая круть.      
И гордою своей осанкой кичась, 
Они проходят,  словно нет тебя,   
И ты когда-то был под властью китча,
Бросая взгляды также свысока.
Прицениваясь. Жизнь прошла кустами,  
Пока свою изнашивала плоть, 
Теперь её, потертую местами,
Ношу и лишь способен Дух помочь.
И пока плоть и властвует,  и правит,
Духовное не примет этот мир.
Им движет похоть, гордость, чванство, зависть,    
Пока не обветшает он до дыр.

Сизиф

Он вверх толкал всю тяжесть жизни этой,
И поняв тщетность всех своих потуг,      
Обратно в кассу не сдавал билеты, 
Судьбу пытаясь все же обмануть,
Когда же ничего не получилось, 
Ведь боги наверху - не дураки, 
Он полагаться начал на их милость, 
Ведь камень толкать в гору не с руки.       
И он толкает,  если бы не помощь, 
Что боги ежечасно подают, 
То была бы несносна эта повесть
Про бесполезный и напрасный труд.
Кто не Сизиф? Кто обмануть сумеет
Судьбы распятой всем сужденный крест? 
Кто счастье пронесёт,  как флаг на рее,
Себя на свой толкая Эверест?
Лишь тот, кто высоты не видит страшной,   
И кто не понимает до поры,   
Что камень,  что толкает он отважно
Вновь упадет к подножию горы.

Сердце

Земля поднялась над водой,
Образовав свои твердыни,
И кто был раньше сам не свой,
Уже как царь в своей гордыне.

Он свой закон установил,
Свои проводит намеренья,
И нос поднял и много сил
Он тратит лишь на сохраненье.    

Другой расклад несёт вода,
Живя по данным ей законам.
Её история права,
В ней - отраженье небосклона.

Всегда в движении. В ней нет
Ни тени от превозношенья,
Она и держит белый свет
В смирении  и поклоненьи.

И не меняется она,
А горы склонны к разрушенью,
Уходит под воду земля,
Под тяжкой ношей нарушений.

Пусть сердце будет,  как вода,
И жизнь течёт в нём,  как источник, 
И ни качает пусть права,
Не уподабливаясь плоти.

Посев

Зачем мы подошли к концу? 
Зачем мы падали в объятья
Той темноты, в которой  братья,
Врагами став, лицом к лицу,
Как зерна, сыпали проклятья? 
 
История вся - пот, и кровь.
Страдания взошли,  как жатва,
Их пожиная многократно,   
Мы распинали вновь и вновь
Твой образ,  без того распятый.

Но должен быть какой-то смысл
В большом и трудном этом деле, 
Когда мы, умирая в теле, 
Дух отправляли к Тебе ввысь, 
И называли это - жизнь.       
              
Но тщетно! Не умея склеить
Разбитый издревле сосуд,
Мы продолжаем скорбный путь, 
И продолжаем снова сеять
Лишь тьму, а свет мы не умеем.

Горение

Кто знает,  от чего свеча
Вдруг вспыхнет,  тьму стремглав прорезав,
И отеплившись,  сгоряча
Оставит воск свой, как порезы? 

Кто знает, отчего огонь
На фитиле твоем зажгётся?
Кто спичку поднесёт эмоций,
Чья защитит его ладонь?

И сколько есть ещё во мне
Способности гореть гремучей?
Сухих костей и  сучьев сучьих
Перекрутившихся в судьбе,

Что отсыхают и огню
Предать смогу без сожаленья?
Я знаю,  весь я на кону,
Способностью к воспламененью.

Но отчего же, отчего 
Меня огонь давно не лапал?
- Себя мне жалко иль его?
- О ком сегодня я так плакал?

Соль

Закрыл Он мне из милости глаза,
Чтоб я не видел страшных судорг мира,
И постепенно,  праведность храня,
Он открывал их скипетром сатира.
И мне понятней стала эта роль,
Назвать все язвы именем певучим,
Мое предназначение - есть соль,
Венец терновый должен быть колючим.       
Прославил красоту певец другой,
Другой  воспел  девичии коленки,   
Старуха с окровавленой косой
Проходит рядом и идёт вдоль стенки -
И на контрасте этих дивных сил
Искал своё я чудо вдохновенья,
Нельзя сказать, что я вас не любил,
Я обличал порок,  ведущий к тленью.
У соли есть свой праведный закон
И ею осолится жертва мира,
Что принесут носилками времен
К развенчаному идолу кумира,
И каждый раз по мере своих сил   
Я открывал глаза на эти страсти,
У неба я огня себе просил,
И небо отвечало мне несчастьем.