Родник. Альбом авторских песен

Сонет

А счастье - это капитал, 
Который ценишь лишь с годами, 
О, если бы я раньше знал, 
Я б собирал его на память!
Грузил бы тонны в закрома
Златых мгновений и дерзаний, 
И жизни лютая зима    
Не принесла бы мне страданий.   
Хранил бы счастье я в стихах
И в фотографиях на стенке,
Всю жизнь собрал бы я в томах 
Моей неизданной нетленки!  
Ведь я богат был, как Иов,       
Но не ценил Господню ласку,
И не воздал Ему любовь, 
Проигнорировал подсказку.
И всё спустил, как блудный сын, 
Потратив счастье на химеры,
Вином наполненный кувшин, 
Стал горечью моей без меры.
Теперь крупицей дорожу, 
Осколком прошлого богатства, 
Мне счастье было по плечу, 
Банкротства ли теперь стесняться?

Желание

Порог стыда успешно пройден
Всего за несколько минут, 
Стихи читайте,  песни пойте, 
Пока за вами не придут. 
И душу коконом завяжут   
Шнурком смирительных рубах, 
Потом, конечно же, развяжут, 
Но по себе оставят страх. 
И будешь ты ходить, бояться, 
Чтоб лишнего где не сболтнуть,
Себе не сможешь ты признаться, 
Осталось лишь слюну сглотнуть. 
Но распирает и взрывает, 
Потом и это вдруг пройдет,  
Но что-то в воздухе летает, 
Но уж не греет и не жжёт. 

Сантименты

Земля под воду не ушла, 
Ну разве что отдельной частью, 
Забыл я главные слова, 
Глаголы и деепричастья.
Событий непрерывных цепь
Мне как засвеченная пленка, 
Её уже не разглядеть,      
И не расслышать перепонкой.
Но иногда бывает так,
Что свет прочертит след в ненастьи 
И выхватит у тьмы из лап   
Какой-то эпизод из счастья: 
Ромашки легкий лепесток, 
Куст полусорванный малины, 
Приятный свежий ветерок, 
Иль тающий ландшафт марины.
И вспомню я, где раньше был, 
Что видел и к чему стремился, 
Кому и что я говорил,     
Кого хотел, в кого влюбился.
Я вспомню их,  как в полутьме, 
Хотя бы яркие моменты, 
И оживут они во мне,    
Быть может, это сантименты. 
Мне нужно как-то оправдать
Всю жизнь, что стала мне немилой,  
Мне нужно хоть немного знать,
Что я когда-то был счастливый.

Банальная история

А между тем, а между тем...
Земля, встречаясь с небесами,
Дает плоды и чьё-то знамя
Колышет ветер перемен.
А между тем идут дожди
И напояют всё живое,
Война сменяется покоем, 
И заметает все следы.
И всё идет своим путём, 
Рождаются привычно дети, 
И позабыв про всё на свете, 
Гоняют лужи под дождем.
Вновь приближается война, 
И грозовые виснут тучи, 
История людей не учит, 
На те же грабли наступя.
Еврей привычно учит Тору, 
Неважно сколько тысяч лет, 
Машиах обещает скоро
Прийти с того на этот свет.
И семимильными шагами
Наука всё рекорды рвет, 
Но счастья этими дарами
Не принесет. Наоборот.
А между тем, замедлив шаг,
Гуляет мама по аллее   
С коляскою, шарфом на шее,
И ночью выпадает снег.
Опять влюбленные воркуют,
Встречают радужный рассвет, 
И обнимают, и целуют -
И так уж много - много лет.   
Как платье,  всё кроится карта -
Закат империй,  то рассвет, 
И чуя приближенье марта, 
Коты повылезли на свет. 
Всю выше поднимают цены, 
И на работу мир спешит,
Ёю поставлен на колени
И в небрежении души.
И суета,  и власть рутины, 
И жадность денежки копит, 
И как замедленная мина    
Весь мир на ниточке висит.
И смена дня в календаре, 
И век приходит,  вроде, новый,
И так же ждёт простое слово
Свой час о счастье на земле.

Обращение

Проснулся в ночь. 
От боли голова
С ума сводила,  
Как перед несчастьем,     
Как будто бы огромная игла
Вонзаязь в мозг, 
Рвала меня на части.
Я перед этим ангелов во сне
Увидел, что с притворною улыбкой   
Меня манили знаками к себе, 
И приглашали в комнату для пыток,
Где всем больным зубную лечат боль, 
И я вошел, под магией их жестов,
Кивнули,  приглашая, - Сесть изволь
В их стоматологическое кресло.
Открой пошире рот.
И вмиг вошла
В меня игла, пронзив всего до пяток.   
С рождения до сужденного дня
Я такой боли не встречал,  ребята.
Эта игла прошла меня насквозь
И разделяла,  словно бы судила, 
Она была болюча, словно гвоздь
И словно меч надвое разрубила.   
Я вмиг проснулся. Громко закричал, 
Но боль не уходила, она была! 
Из сна, как от начала всех начал
Она пришла,  и стала страшной силой.   
Она была не сном, не маячней, 
И не пустой фантазией подростка,
Не мыслью,  не идеей,  не игрой, 
А явью, испытаньем не по росту. 
Проснувшись, громко начал я кричать, 
Себя не узнавая в этом крике, 
Я б всё отдал,  чтоб только замолчать,   
Вся жизнь моя вместилась в этом миге. 
Вскочив с кровати, просто умирал,
Мой крик преобразился на молитву 
- "За что?" - кого-то явно вопрошал, 
За что Ты мне послал такую пытку?
И обратившись в крике том к Тому, 
Кого не знал и никогда не верил,  
Я вдруг прозрел, как сняли пелену, 
И отворили запертые двери.
И боль ушла мгновенно,  словно сон,
Я распрямился, никого не видя,
Но сердцем быв при этом убежден, 
Что Кто-то есть здесь, но в незримом виде.
Я точно знал,  не зная почему, 
Не обладая никаким познаньем,  
Что здесь был Тот,  и верил я Ему,
Кто сотворил всё это Мирозданье. 
Он был со мной ещё пару минут, 
И я уснул, болезнью изможденный,
Но знаю с той ночи, со мною тут  
Есть Тот, с Кем был я заново рожденный.

Опыт бездны

Нет, ни с чем не сравним опыт бездны,       
Это опыт падения вниз,    
Этот опыт не знают невежды, 
Ну а ты все летишь и летишь.
Над тобой - бесконечность пространства,
Под тобой - пустота, что без дна,    
Только звездная пыль, да убранство
Беспроглядное,  как чернота.    
И ты мал, как слепая песчинка,
Что в себе растворит океан, 
Просто так, безо всякой причины,
Нет в котором концов и начал.
Ты летишь и не видишь опоры
Ни в себе, ни во вне, и ни в чём, 
Лишь зловещий и въедливый морок,
Пожирающий страхом и злом.
И вот-вот и тебя уж не будет
Никогда,  никогда,  никогда
Даже памяти,что не забудет
Уже тоже не будет всегда.
Там вверху уже канула в лету
И исчезла, как капля дождя
Голубая песчинка планеты
Под родимым названьем Земля.
Так когда-то вослед за неверным,
Соблазненные ложью и мздой,
Прямо в бездну летели,  наверно, 
Сонмы ангелов  за сатаной.
Ты упал, не простившись с надеждой,
Не успев сказать даже  - пока,    
Но внезапно подхватят из бездны
Тебя крепкие Руки Отца.

Условие

Моя энергия течёт 
По руслу,  как река, 
Что не зависит круглый год
От действий дурака.

То слабый,  то сильней поток, 
А то совсем иссяк,
О если бы я только мог
Им управлять,  дурак. 

Но я дурак, и в этом есть
Какой-то вещий смысл, 
Могу, когда хочу,  поесть, 
Но недоступна мысль.

Зависим я и в этом суть, 
Природа всех вещей, 
Покуда не осядет муть
От суматошных дней. 

Покуда не остынет ртуть
И яд не испарит, 
Покуда не осилен путь, 
И кубок не испит. 

Покуда не скопится соль
Под складками рубах, 
Покуда не собъётся боль   
Проклятьем на губах, 

Покуда кровь не закипит
В разорваной душе, 
Покуда крик ещё молчит, 
Неся нарыв в себе. 

И не потяжелеет стон,
Когда невмочь уже,                         
Покуда не родит закон
Спасителя себе,

Не будет слова на устах, 
Проси иль не проси,
И прах останется лишь прах, 
И не придут стихи.

Тоска

Молился как-то я полдня, 
С утра искал лица Господня, 
Я говорил Ему слова,
Которых не было в природе,
Как дух давал в своих дарах, 
И воздыхал неизреченно, 
Молился я на языках, 
Но разумом я был плененный
И ничего не понимал, 
Чего просил или пророчил, 
Одно лишь только слово знал
И это слово было - "Отче".
Потом я пел,  потом лежал, 
Распластанный,  как одеяло, 
По полу,  затем вновь вставал
И начинал опять сначала.
Молился долго и как мог
Пытался всё умом постигнуть
Я тайну тайн с названьем "Бог",
И от себя хотел отвыкнуть.
Затем из дома вышел я, 
Пошел куда глаза не знали, 
Всё было так же, как вчера, 
Деревья, люди,  что гуляли,
Всё было тем же и не тем, 
Был, как в другом я измереньи,
И в отстранении смотрел 
На жизни быстрое теченье.  
И мною двигал иной ритм,  
Совсем иное было чувство,
Что так напрасно жизнь бежит 
По полувысохшему руслу,  
Спешит, торопится, зачем? 
Куда? Само себя не знает, 
И был я как бы ни при чём, 
Не нужен, брошен,  попираем, 
Не было дела до меня -
Все заняты своей заботой,  
У каждого - своя семья, 
У каждого - своя работа. 
Все были заняты своим
И за своим гонялись счастьем, 
А Тот,  Который был Един, 
Неразрываем был на части.
И Он, Который мир создал, 
Благословенно Его Имя,
Казалось,  очень тосковал, 
Глазами в мир смотря моими.

Жизнь артиста

Уже прошло так много лет
И все, как один день.
Менялся изредка сюжет,
Менялся свет на тень.
Менялись страны, города,
Дороги, что вели
С рождения и до креста,
Что видится вдали. 
Менялись правила игры
И жизненный уклад, 
Порой не видел я пути, 
Но не свернул назад. 
Всё шёл и шёл, а жизнь, как сон,
Неслась за мною вслед, 
Я б уже вышел на поклон, 
Да занавеса нет. 
Что я собрал? Что я нашёл, 
Подмостки истоптав? 
Последний зритель мой ушел
И был, конечно, прав. 
Но я играю всё равно, 
Похоже, для себя, 
И роль, и пьеса - всё говно,
Иначе и нельзя.
Полезен только трудный путь, 
Успех? - Не нам судить, -
Когда желанна только суть, 
И цель одна - творить!

Приземление

Тяжелой,  грузной,  длинной птицей
Шёл на посадку самолет.
Ему не нужно торопиться, 
Он не готовится на взлёт.       

Он после долгого полёта, 
Мотор измученно хрипит, 
И тучка,  словно запах пота, 
На нём, приклеевшись, сидит.

Устал мотор, пилоты, люди, 
Устало небо,  что над ним, 
Нести в себе металла груду,      
Как чужеродный организм.

И его вид слегка нелепый, 
Словно телега в небесах, 
Похожий был на человека,
В преклонно - старческих летах,    

Что отлетал свое, болезни
Призвали на аэродром,
И будет он ещё полезен? -
Вопрос,  по-видимому,  в том.

А дальше что? Покой и отдых. 
Отстой в ремонтных мастерских?
Но он ещё на что-то годен,
Хоть жизнь метелила под дых.

Но он вставал,  взлетал и падал, 
В потоке силами звеня, 
Но для последнего парада, 
Мой друг,  наденьте ордена!

Примирение с жизнью

А если б было по закону,
Всё честь по чести и суду,    
Соревновались бы вороны,
Кто громче каркнет на пруду?

А если б была справедливость
Как светофор на всех углах, 
Мы б знали,  что такое милость
И покаяние во прах?

А если бы всегда фартило, 
Удача не бросала б вдруг, 
Набрали б крылья мои силу
И стали б продолженьем рук?

И если б всё досталось даром, 
Не через муки и болезнь,
Мы б ощутили благодарность?
Мы бы познали,  кто мы есть?

Пища Богов

- Ну почему,  ну почему
Ты приказал,  Господь, ему     
Лепешки печь себе на кале,
Питаясь ими самому?

- Размах, и ширь,  и глубину, 
И высоту,  где мы летали,
Понять возможно лишь тому, 
Кто цену знает и дерьму 
И на вопрос лицом к лицу
Ответит: знаем и  едали.

Кто был вверху,  тому внизу  -
Мученье. Видеть высоту
И жить всегда в земном плену       
Чтоб на небесном быть накале,  

Способен будешь ты едва ли,   
Когда лепешки не печешь
На человеческом на кале -
Ответил так Господь ему.

Библия

Вначале думал, просто книжка, 
Ну так, чтоб взять и почитать,
На моих полках много слишком
Таких,  чтоб взять всё и объять.    

И долго б так она стояла, 
Без дела средь своих подруг,
Когда бы жизни мне не стало
И ни отбился б я от рук.    

И стала мне необходима
Как истина,  её стезя, 
Не стало дней,  чтоб идти мимо,
Как стала мачехой земля.   

И взял её я с книжной полки, 
И выпил всю её зараз,
Как молоко и много толка
Нашел я в ней в тот странный час.

А после ел, как плод граната
По зернышку за каждый день
Во рту мне было сладковато, 
Внутри же - горечь и метель. 

Слова её перебродили
В моём желудочном соку
И я познал,  в чём её сила, 
Читая через не могу. 

И Слово трудно растворялось
В бунтарской пенистой крови,
И мне икалось и рыгалось,
Слова не строили, а жгли. 

И я отверг её на время, 
И постарался позабыть, 
Тогда она пришла как темень
И вновь перевернула жизнь.  

Она пришла уже не с полки,
Где она ждала средь подруг, 
Она пришла за мной как волки,     
Что обступили меня вкруг.

Она меня уже учила
Но не словами языка, 
Вся жизнь её играла силой -
Событий двигалась рука.

Я тёк в её пространном русле,
Сужался,  расширяясь в ней, 
Она не письменной, а устной
Мне стала до скончанья дней.     

Я ею жил, я ею видел, 
Как через призму белый свет, 
Любил её и ненавидел, 
И в ней увидел я ответ.

И стал я мудрым и спокойным, 
И взвешен ею на суде, 
Я был, как рыба,  ею пойман
И приготовлен на огне.

Чужая жизнь

С корнями вырванное слово
Пересадив в иную жизнь, 
В другую почву, где основа   
Совсем не та, иная высь, 
Иное небо, воздух, краски,
Вода,  растения, язык, 
Иные песни, танцы, сказки,
Чем те,  к которым ты привык,
Другие жесты, всё другое,
Зачем родился ты не здесь,   
Где даже молоко грудное
Иначе нужно пить и есть?
И где ты борешься с пространством,
Себя пытаясь сохранить, 
Чужие не танцуешь танцы, 
Не обрывая с собой нить,
Живя один, в себе закроясь, 
И чувствуя, как твой двойник
В душе становится изгоем,
А жизнь совсем не черновик.
И наблюдая как на рынке
Тебе пытаются всучить   
Тебя иного, как с картинки,
Где ты - не ты и учат жить
Тебе навязанной судьбою,
Словам, в которых нет тебя
Не веря им, самим собою
Решив остаться до конца,
И видя,  как политик подлый, 
За идиота взяв тебя,  
На подневольную работу  
Тебя отправит, не себя.
И как руками же твоими    
За горло он тебя возьмёт,       
Как новое назначит имя,
А твое имя заберёт.
И зная, как тебя не станет, 
Как ноги вытрут о тебя,  
Как не поможет тебе память,   
Чужая погребёт земля.
И зная, что ты не Иосиф, 
Хоть продан братьями в Египт,
И фараоны не попросят
Тебя советом угодить!
И всё прекрасно понимая, 
Не в силах это изменить, 
Ты всё же иногда летаешь,
Хоть не желаешь больше жить.

Родник

Тяжелая неровная неделя
Была уже почти что за спиной, 
И тихо, словно снег сошёл на ели, 
Явился долгожданный выходной,
Где выспаться - это уже есть праздник,
А взять гитару - чудо из чудес:
Душа была бесчувственной,  как пластик, 
Но оживает, как весною лес,
Когда волнуют сердце просто звуки,
Что вызовут с запыленной струны
Бесчувственные от работы руки
И пальцы,  что не гнутся, как штыри.
И голос сердца с голоса струною
Сольётся, как два тела в один крик,
И просто отворится предо мною
Из вечности струящийся родник.